Волшебный корабль - Страница 248

248

Что-то тщательное обдумывание каждого шага в последнее время не очень-то доводило ее до добра…

Альтия поудобнее устроила кису на плече — и заломила свою шапчонку под еще более дерзким углом. И зашагала вперед, внимательно приглядываясь ко всему, что мог предложить ей город. Здесь, у самых причалов, располагались корабельные конторки, мелкие лавочки и дешевые гостиницы для моряков, перемежавшиеся тавернами, публичными домами, игорными притонами… Совсем не парадная часть города, предназначенная для грубых и суровых людей…

К которым и она теперь принадлежала.

Альтия выбрала первую попавшуюся таверну и вошла внутрь. Никакой разницы с тем, что она видывала дома, в Удачном. Пол, застланный камышом (притом не особенно свежим). Столы, воздвигнутые на козлах, выглядели рябыми от кольцеобразных отметин множества кружек. Чиненые-перечиненые скамьи при них… Стены и потолок заросли жирной копотью от светильников и кухонного очага.

В одном конце помещения имелся большой очаг, и там плотнее всего сгрудилась матросня — поближе к теплу и запаху готовящегося съестного. Альтия нашла глазами содержателя таверны, тощего мужичка, казавшегося воплощением скорби. По залу сновали служанки, одни смешливые, другие насупленные. Лестница напротив входа вела наверх, в коридорчик с комнатами… Гул голосов показался Альтии ощутимо плотным, точно порыв ветра в лицо.

Она нашла свободное местечко за столом. Не так близко к огню, как того бы хотелось, но все же здесь было гораздо теплей, чем на улице, — или в форпике «Жнеца». Альтия села и прислонилась к стене. Скоро перед ней оказалась кружка пива (на удивление хорошего), и миска тушеного мяса (повар напортачил с пряностями, но все же какая благодать после корабельной еды!). Особое же удовольствие доставил Альтии кусок хлеба, прилагавшийся к мясу. Давненько она не едала такого, явно сегодняшнего. Толстый кусок был темен, в нем попадались цельные зерна. Альтия ела медленно, наслаждаясь теплом, пищей, пивом, — и запрещала себе думать о чем-либо еще. В какой-то момент она даже прикинула, а не снять ли комнатку наверху. Но топот, визг, глухие шлепки и хохот, доносившиеся оттуда, вскорости сообщили ей, что комнаты были предназначены вовсе не для ночлега. Одна из служанок скоро начала строить Альтии глазки, довольно вяло, впрочем. Альтия сделала вид, будто не заметила. Девица сразу отчалила — и, кажется, с облегчением.

Альтия в задумчивости спросила себя: интересно, сколько надо пробыть шлюхой, чтобы от этого окончательно затошнило? Или, наоборот, чтобы окончательно притерпеться?… Ее рука между тем опустилась вниз и сквозь рубашку машинально ощупывала колечко в пупке. Капитан назвал ее потаскушкой. Да еще и заявил, будто она привлекла змей к «Жнецу». Глупость какая… И, тем не менее, — именно так все и выглядело в их глазах. Альтия откусила еще кусочек хлеба, обвела глазами комнату и попробовала представить, как это — ходить туда-сюда между столами и предлагать себя мужчинам в надежде на заработок… «А противный народ-то», — сделала она для себя неожиданный вывод. Может статься, морская жизнь и придавала мужикам определенную крутость… но она же их и уродовала. У одних недоставало зубов, у других — руки или ноги. Лица были темными не столько от солнца и ветра, сколько от жира и смолы… Словом, в большом помещении привлекательных мужчин было — раз, два, и обчелся. Да и то… Молодые, крепкие и смазливые отнюдь не блистали ни чистотой, ни хорошими манерами. «Наверное, тоже с промыслового флота, — подумала Альтия. — Охота, убийство, расчленение туш… соль, кровь и жир — вот из чего состоит вся их жизнь, день за днем». Матросы на торговых судах были не в пример чище… Или это относилось только к «Проказнице»? Ее отец очень следил за тем, чтобы люди содержали в чистоте и себя, и корабль, не допуская появления на борту вшей и клопов…

Мысли об отце и «Проказнице» уже не причиняли такой острой боли, как когда-то. Место боли заняла безнадежность. «Хватит увиливать!» — мысленно сказала себе Альтия и вплотную занялась той самой мыслью, которую все время упорно гнала от себя. Итак, получить корабельную рекомендацию, должным образом оформленную на свое имя, оказывалось затеей практически безнадежной. И все потому, что она — женщина. Осознание разразившегося поражения было таково, что Альтию замутило. Только что проглоченная пища слиплась в кислый ком в животе. Альтию затрясло, точно в ознобе. Она покрепче уперлась пятками в пол и схватилась за край столешницы, чтобы унять дрожь. «Хочу домой… — подумала она, чувствуя себя абсолютно несчастной. — Хочу туда, где безопасно и тепло, где люди знают меня…»

Но нет. Дом под определение «теплого и безопасного места» с некоторых пор больше не подпадал. И вообще было очень похоже, что лично для нее безопасность и тепло отошли в прошлое. Туда, где жив был отец, а «Проказница» была ее домом… Альтия мысленно потянулась к этим воспоминаниям… и обнаружила, что их стало очень трудно вызвать. Слишком далеко они отодвинулись. Слишком сильно она отъединилась от них… Начать их будить значило почувствовать себя еще более несчастной и одинокой.

«Брэшен», — неожиданно мелькнуло у нее в голове. В этом занюханном городишке он был какой-никакой, но частицей ее дома. Нет, она не собиралась идти разыскивать его… просто ей вдруг подумалось — а почему бы и нет? В самом деле. Если ей вдруг захочется, если она вправду надумает явить бесшабашность и творить что пожелает, не загадывая о завтрашнем дне, — почему бы и нет?… Разыскать Брэшена… и подарить себе несколько часов безопасности и тепла.

248